�鶹��

Был обычный вечер.

Старшая (на минуту) дочь писала с моего телефона эсэмэски, прохлаждающемуся на Уимблдоне папе. Одновременно мы с помощью того же телефона и того же способа коммуникаций пытались разрулить неожиданный кризис, связанный с тем, что няня попросила на завтрашний день отгул. Все это проходило на фоне моих попыток втолковать в ее (дочкину) бедную голову разницу между "милли" и "кило", в то время как снизу раздавались звуки пианино, которое терзала моя младшая дочь под руководством замученного жарой и тупостью учеников учителя музыки.

И вдруг телефон выдал эсэмэс не по теме: "Обама только что уволил Маккристала!" Свой ответ я опущу, в виду его полной неполиткорректности и отсутствия взвешенности, того самого столпа, на котором по сей день стоит родная корпорация.

Должна признаться, что в тот момент моя реакция была, главным образом, связана с тем, что американский президент уволил генерала, которого многие почитали одним из самых блестящих американских военных умов, исключительно потому, что не выносит критики.

Что само по себе, согласитесь, не к лицу государственному деятелю. Однако на следующий день вбитая в подкорку жажда объективности настоятельно потребовала, чтобы я ту самую статью, из-за которой закончилась блестящая военная карьера, все-таки прочитала.

Отыскать ее во всемирной паутине оказалось делом несложным. Журнал Rolling Stone, автор Майкл Хастингс, а вот с называнием несколько сложнее. Дело в том, что английское слово "runaway", как и большинство слов в этом, очаровательным своей компактностью, языке может означать и "беглец", и "дезертир", и "закусивший удила". Ознакомление со статьей показало, что, скорее всего, верно именно третье: "Закусивший удила генерал".

Почему Джордж Буш начал войну в Афганистане, в общем, понятно. После трагедии 11 сентября борьба с Аль-Каидой стала на какое-то время краеугольным камнем американской внешней политики. Аль-Каида в ту пору, во главе с самим бин Ладеном, базировалась именно в Афганистане. Правящим талибам был предъявлен ультиматум, который они отвергли. Войска вошли в страну, взяли Кабул, полевые командиры и экстремисты всех мастей  попрятались в труднодоступных районах на границе с Пакистаном, и вот тут-то как раз все и началось.

Во-первых, как и в печально знаменитой войне в Ираке почему-то никто не подумал, а что делать после свержения правящего режима. Как-то подзабыли стратеги и политики, что страна населена не исключительно противником, террористами, экстремистами и прочими нежелательными элементами, а людьми, которым (вот странность-то!) надо что-то есть, где-то спать, как-то растить детей и вообще просто жить.

Во-вторых, население, как бы оно ни относилось к талибам, почему-то к иностранным солдатам чаще относится как к оккупантам, а не освободителям. Одним словом - проблем выше крыши.

Как только Барак Обама обосновался в Белом доме, он незамедлительно попытался вернуться к изначальным целям афганской кампании, которые, видимо, широкая американская публика несколько подзабыла. В марте 2009 года Обама провозгласил: "У нас есть ясная и четкая цель: разрушить, разоружить и победить Аль-Каиду в Пакистане и Афганистане". Более того, прислушавшись к советам, он уволил тогдашнего командующего объединенными войсками в Афганистане, генерала Дэвида Маккирнана, заменив его Стэнли Маккристалом.

Надо сказать, что друг другу, если верить свидетельствам ближайшего окружения, они не понравились. То ли Обаме требовался более послушный генерал, то ли Маккристалу более последовательный босс, но определенная напряженность возникла. Ну а где ниточка натянута, там она рано или поздно и лопнет.

С самого начала Маккристал начал поводить в Афганистане новую доктрину "counterinsurgency" (что можно грубо перевести как "анти-повстанческую"). Идея заключается в том, что воевать в так называемых несостоявшихся государствах можно до бесконечности, когда и солдаты, и народ, и весь мир, в конце концов, перестают понимать, что происходит, и, главное, зачем?

Новая идея заключалась в том, что значительный военный контингент не только уничтожает врага, но и живет потом среди гражданского населения, помогая медленно, но верно все перестроить, а не выйдет перестроить, так построить заново, создать свеженькое правительство, которое будет способно управлять страной в лучших традициях демократии и на благо всего народа.

Самые яростные сторонники этой теории признают, что на весь процесс могут уйти годы, если не десятилетия. Однако в этой ситуации военные  начинают выполнять не только свойственные им функции: окружать, истреблять, побеждать, но и вмешиваться в политический и дипломатический процесс, тем самым наступая на пятки кому? Правильно! Профессиональным политикам и дипломатам, которым тоже хочется во всем поучаствовать.

Собственно говоря, то, что произошло с генералом Маккристалом как раз и явилось следствием нестыковки идей разных направлений американских властей в Афганистане, представители каждого из которых считали себя главными.

Сами посудите, сколько оказалось замешано всякого народу: посол Соединенных Штатов Карл Айкенберри, специальный представитель по Афганистану Ричард Холбрук, советник по национальной безопасности Джим Джонс и госсекретарь Хиллари Клинтон. Не говоря уже о многочисленных политиках, сенаторах и прочих, желающих застолбить свое место в истории, начиная с двух незадачливых кандидатов в президенты - Джона Керри и Джона Маккейна.

Каждый старательно тянул одеяло на себя, выступал перед журналистами, позировал перед фото и телекамерами в солдатских столовых, в общем - дело знакомое. Что можно с уверенностью и чувством глубокого уважения сказать в поддержку опального генерала, так это то, что он со своими солдатами и в рейды ходил, причем неожиданно, никого не предупреждая и не окружая себя многочисленной охраной, и их выслушивал, и даже, по мере возможностей, помогал.

И вот тут возникает дикое несоответствие самого понятия военных действий, вооруженной борьбы с современными принципами гуманизма и прав человека. Невооруженный человек, даже если вы точно знаете, что он ваш враг, почему-то оказавшийся без винтовки - неприкосновенен. Солдатам рекомендуется патрулировать в тех местах, где применение летальной силы для того, чтобы защитить себя, маловероятно. Это что, по центральной улице Кабула что ли? Директивы, спускаемые чиновниками от политики, не имеют ничего общего с реальной обстановкой на месте, зато замечательно выглядят в разговорах на международных форумах.

Все просто, господа. Воевать и не убивать - нельзя. Невозможно. Как нельзя одеться, оставаясь голым, прожевать что-то, не разжимая зубов, или громко крикнуть, не прибегая к голосовым связкам.

Вести войну с противником, предпочитающим партизанские методы, и ни разу не ошибиться и не убить кого-то из мирных граждан - тоже не получится. Это все старая-престарая притча о двух стульях, которые, как известно, невозможно прикрыть одним седалищем.

Увольнение мятежного генерала, позволившего себе нелицеприятно высказаться о политиках и дипломатах, ничего не решит. Позиция союзнических воск (в принципе под этим надо понимать США и немного Британии) останется такой же непрочной и непонятной. И уйти из Афганистана с ощущением выполненного долга тоже не получится. Это одна из тех войн, в которой победы нет и быть не может.

Могу ли я что-то предложить? Да, боже сохрани! У меня нет ни военного образования, ни таких уж глубоких познаний. Однако элементарную логику еще никто не отменял. А она шепчет мне, что, уволив Стэнли Маккристала, Барак Обама проявил обидную для политика такого масштаба слабость, и что еще нигде в мире не придумали, как вести войну без человеческих жертв. Что Хамид Карзай не совсем та фигура, на которую можно поставить, заботясь о будущем Афганистана, и что постоянное вливание миллионов долларов в коррумпированную экономику не решает проблем населения и лишь озлобляет неимущих.

С другой стороны, возможен вариант, что тот самый закусивший удила генерал позволил журналисту в течение месяца следовать за собой по пятам главным образом затем, чтобы создать себе рекламу, продемонстрировать благородство, волю к победе и несгибаемость американского солдата.

Не знаю, и судить не берусь. Однако если хотя бы половина написанного в статье Майкла Хастингса правда, то мне жаль нас всех, а еще жальче Афганистан. Нет, не видать этой многострадальной стране мира еще долгие годы. Зато многочисленным борцам за что угодно будет на чем сделать карьеру.

• Добавить ссылку на запись в:
• |
• |
• |
• |
• |
• - Что это такое?

"...Дьявольское времяпрепровождение... отнимает у нас время, которое следовало бы посвятить богу, в воскресенье ли или любой другой день недели. Иногда игроки ломают шеи, иногда спины, иногда ноги, а иногда руки. Иногда их конечности выходят из суставов, а иногда носы их истекают кровью... эта игра порождает зависть и ненависть... иногда драки, убийство и большую потерю крови".

Как? Вы еще не догадались, о чем идет речь? А в телевизор вы давно смотрели? Газеты давно читали? Сейчас же ни часа не проходит без того, чтобы кто-то так или иначе не упомянул Южную Африку, и исключительно потому, что там... проходит... Чемпионат! Мира!! По Футболу!!! Ну, как, я уже достаточно выразила свой восторг?

Вышеприведенное высказывание принадлежит памфлетисту Филипу Стабзу, который в 1583 году опубликовал книгу под названием "Анатомия злоупотреблений", которая и по сей день служит источником информации о времепрепровождении аристократов и черни в тюдоровской Англии.

Впрочем, футбол, в который играли тогда, несколько отличался от нынешнего. Ворота располагались примерно в миле друг от друга, ограничения на число игроков не было, и мяч можно было пинать, хватать руками, отбивать головой, в общем, делать все, что угодно, чтобы только пропихнуть его в ворота противника.

Первое описание футбольного матча в Англии принадлежит перу Уильяма ФицСтивенса, писца Томаса Бекета, который, кстати, оказался одним из свидетелей убийства этого будущего святого, в 1170 году.

"... после обеда вся городская молодежь отправляется в поля, где предается очень популярной игре в мяч. Зрелые мужи, отцы и люди состоятельные прибывают верхом, дабы насладиться игрой своих юношей... И кажется, что зрелые мужи чувствуют прилив естественной ажитации, созерцая столь большую активность, и вкушая от радости раскованной молодости..."

Впрочем, к играм в мяч далеко не все относились благосклонно. Эдвард II в XIV веке был весьма удручен количеством времени, затрачиваемым смердами на развлечения с мячом. Оно и понятно, в ту пору он собирался в очередной поход против шотландцев и опасался, что футбол отвлечет лучников от необходимых упражнений для совершенствования в убийстве себе подобных.

Футбол запрещали Эдвард III и Генрих IV, Генрих V и Эдвард IV, Генрих VII и его сын, тоже, кстати, Генрих, только VIII. И хотя монархи возражали из военных соображений: народу надлежало грамотно обращаться с оружием, а не бессмысленно гонять мяч по полю. Церковники были гораздо более обеспокоены тем, что "богопротивная" игра частенько происходила по воскресеньям. В 1531 году пуританский проповедник Томас Элиот утверждал, что футбол вызывает "звериный гнев и злостное насилие". А всего сорок лет спустя Епископ Рочестерский потребовал запретить "дьявольскую игру".

Попробовал бы какой-нибудь епископ сказать это сейчас... Впрочем, страсти-то футбол и по нынешний день порождает, и страсти, не могу не отметить, иногда порочные. А иначе, почему не пускают на чемпионаты, так называемых, футбольных хулиганов?

Ладно, бог с ним, со средневековьем, пусть себе пылится спокойно в архивах и учебниках истории. Отмечу только, что наиболее успешным "запретителем" футбола был Оливер Кромвель, который наложил на эту и некоторые другие игры, запрет сразу же после казни Карла I. Но не успел Лорд-протектор благополучно отойти в мир иной, как футбол стал тихой сапой возвращаться на зеленые поля старой доброй Англии.

В XVIII веке футбол стал гораздо больше напоминать современную игру. А главное, что, несомненно, способствовало росту его популярности в Альбионе, футбол стал официальной игрой элитарных частных школ. Первым его взял на вооружение Итон в 1747 году (все-таки недаром из выпускников этой школы до сих пор получаются премьер-министры и прочие политики). Инициативу подхватили Вестминстер, Хэрроу, Чатерхаус и Винчестер. Лучшие бутоны английской аристократии стали азартно гонять мяч по полю.

Проблема, однако, заключалась в том, что каждая школа играла по своим правилам. А что за удовольствие совершенствоваться в искусстве пинать мяч ногами, если его невозможно продемонстрировать за пределами родной школы, или сразиться с таким же цветом аристократии, но произрастающем на каком-нибудь соседнем поле?

В 1848 году в Кембриджском университете собрались представители наиболее знаменитых частных школ, практиковавших футбол, каждый проинформировал собравшихся о том, по каким правилам играют его ученики, и в результате, после весьма продолжительных дебатов появился свод правил, получивших название... ну, разумеется, "Кембриджских"!

Было решено, что "голом" будем считаться пролет мяча между вертикально поставленными столбами ворот, но непременно ПОД горизонтально натянутой веревкой. Все футболисты могли ловить мяч руками с собственной ноги, при условии, что его незамедлительно следовало отбить. Однако ловить мяч руками и бежать с ним (как в регби) категорически запрещалось. Мяч разрешалось держать в руках только вратарю. Удары от ворот и вбрасывания разрешались, если мяч вылетал за пределы поля. Кстати, вбрасывания разрешались только одной рукой.

Вы только не подумайте, ради бога, что это я сама такая умная, и в курсе всех футбольных терминов. Их грамотный перевод на русский язык был осуществлен с помощью футбольно-озабоченно-просвещенных коллег мужского пола.

Однако правила на то и правила, чтобы совершенствоваться. Не прошло и 15 лет, как в том же Кембриджском университете согласовали дополнения, которые и превратили окончательно хаотичное "гоняние" мяча по полю в зарегулированную игру, которую мы имеем честь лицезреть сегодня.

Отныне в каждой команде стало по 11 игроков, и было введено понятие "оффсайда": игрок мог играть мячом, передаваемым ему сзади, при условии, что между ним и воротами находилось не менее трех игроков противника. Кроме того было решено, что матчи не должны были продолжаться дольше часа с четвертью. Первая игра по новым правилам состоялась между Итоном и Хэрроу (опять аристократы и прочие состоятельные люди) в ноябре 1862 года.

Нет, вы только подумайте, в России, например, всего год назад отменили крепостное право, а эти зловредные англичане уже практически оформили то, что через какие-то сто с небольшим лет стало самой популярной спортивной игрой мира!

Кстати, первая Футбольная лига была образована в Британии в 1888 году.

В то же десятилетие игра стала официально распространяться и на государственные бесплатные школы для простонародья. Поскольку большинство детей из этой социальной среды были хилого сложения из-за постоянного недоедания и нездоровых условий жизни, футбол посчитали более приемлемой для народа игрой, нежели регби.

Правящие классы поддерживали распространения футбола в народные массы. В 1881 году сэр Уоткин Уильямс-Уинн, член парламента от Денбишира ратовал за пропаганду игры следующим образом: "Уже немало было сказано о том, что британцы проводят свободное время за пьянством... такой вид спорта... не дает молодым людям бесцельно растрачивать время... потому что после хорошей игры в футбол... молодые люди гораздо охотнее идут в постель, нежели в питейное заведение".

В общем, Англия справедливо может гордится собой, как страной, придумавшей футбол, и распространившей его на рабочий класс. Потому что оставайся он и по сей день игрой аристократии, его могли бы запросто запретить, как пресловутую охоту на лис.

Правда, как говорят мои знающие коллеги, команда у страны-прародительницы не так, чтобы очень, и чемпионата ей, скорее всего, не выиграть. Связанных с футболом пьянства и дебошей тоже хватает.

Но у меня, человека, всегда относившегося к футболу с позиции "22 мужика на один мяч и двое ворот" вызывает неподдельное восхищение тот факт, что игра, начавшаяся в ту пору, когда Вильгельм Завоеватель был совсем недавней историей, сумела завоевать весь мир, миллионы болельщиков, собрать и потратить миллиарды долларов, фунтов, евро и прочей валюты, и превратиться фактически в мировую религию. Единственную мировую религию, не задающуюся вопросом "чей бог главнее". Бог - один, и имя ему - футбол!

• Добавить ссылку на запись в:
• |
• |
• |
• |
• |
• - Что это такое?

Сама я человек городской, да к тому же уже не в первом поколении. Первый раз живую свинью увидела в 18 лет, когда мой приятель вытащил меня в многокилометровый лыжный поход до деревни, в которой поживала его бабушка, и доживал (последние перед забоем дни) огромный свин.

Потрясение от массы новых зрительно-олфакторных впечатлений сохранилось надолго.

Собственно говоря, это я к тому, что городской житель постиндустриального общества настолько привык в своих повседневных делах полагаться на достижения больших и малых технологий, что с природой его связывает разве что лужайка в городском парке.

Печальная правда, которая от этого не становится менее банальной, заключается в том, что за все надо платить. Платить изменениями климата (если вы относите себя к сторонникам этой теории), разрушением озонового слоя, истощающимся углеводородным топливом и так далее. А поскольку человечество пока еще не научилось полностью обходиться без бензина, керосина и прочего мазута, то и приходится рисковать при добыче "черного золота" (еще одно клише) в местах, где лучше этого было бы не делать.

Огромное нефтяное пятно в Мексиканском заливе и продолжающая выливаться из скважины нефть, сколь необходимая, столь же и несовместимая с экологией, привычно перевели проблему из экологической плоскости в плоскость политическую. Барак Обама обрушился на ВР (компанию исторически английскую), в результате чего в обеих англоязычных странах по обе стороны Атлантики возникло недовольство друг другом.

Если подумать, то англичан с американцами связывают своеобразные отношения, и к образу злодея-англичанина американцы давно привыкли. Стоит только посмотреть на многочисленные голливудские исторические блокбастеры, где гражданам бывшей метрополии отводится далеко не лицеприятная роль.

То они обижают бедных, но гордых шотландцев, то с коренным американским населением шалят безо всякого почтения, то появится на экране какой-нибудь рафинированный маньяк с признаками аристократического вырождения на утомленном лице... Всего и не перечислишь.

И вот теперь еще Барак Обама, американский президент, между прочим, не какой-нибудь безвестный журналюга, изрыгает огонь и дым и поносит "несчастную" ВР почем зря!

Начнем с того, что Обама постоянно называет ВР ее старым именем British Petroleum, которым компания официально не пользуется вот уже 10 лет, чтобы подчеркнуть связь со зловредными англичанами.

Во-вторых, конечно, компания считается британской, но по сути своей уже давно является трансатлантической. 39% акций принадлежит акционерам в США, а в совете директоров заседают по шесть американцев и британцев. В настоящий момент на ВР работает 22 тысячи американцев и только 10 тысячи британцев. Это вроде бы уравнивает шансы, нет?

В-третьих, почему все шишки валятся исключительно на ВР? Буровая платформа, на которой произошел взрыв, принадлежит расположенной в Швейцарии компании Transocean, подрядчиком при бурении была американская компания Halliburton. Может, разделим ответственность?

А потом, ну что за язык у главы самой влиятельной и могучей страны мира? Ну зачем говорить, что теперь он знает, мол, "какую задницу пнуть"? Я не передергиваю, это буквальная цитата. Может быть, потому, что сам Барак Обама теряет популярность на фоне продолжающегося разлива нефти? Или ему на дают покоя лавры российского премьера?

Сейчас 46% американцев недовольны тем, как президент справляется с экологической проблемой, тогда как одобряют его действия только 40%.

Но, главное, все-таки не в этом. Главное в том, что у самих американцев рыльце очень даже в пушку. Никто не стал бы заниматься глубоководным бурением, делом в принципе опасным, если бы в той же Америке люди не считали своим законным правом возможность заливать в баки многочисленных машин дешевый бензин.

Да бог с ним, с бензином. Трагедию в Бхопале помните? Если нет, то я вкратце расскажу. 3 декабря 1984 года на пестицидном заводе в Бхопале, в индийском штате Мадхья-Прадеш, произошел взрыв. В результате за полтора часа в воздух было выброшено около 40 тонн паров метилизоцианата, которые накрыли близлежащие бедные кварталы, а также и железнодорожный вокзал в двух километрах от завода.

Дело в том, что завод, на котором произошел выброс, принадлежал индийской компании Union Carbide India Limited (на момент катастрофы 51% акций этой компании принадлежали американской компании Union Carbide). По одной из версий трагедия в Бхопале произошла потому, что после инспекции завода, отметившей 30 потенциально опасных нарушений за два года до трагедии, ничего сделано не было.

15 тысяч человек погибли в результате отравления в течение нескольких дней, а последствия загрязнения продолжают ощущаться по сей день. Это делает Бхопал - крупнейшей техногенной катастрофой. Честь, как мы сами понимаем, сомнительная.

Справедливости ради замечу, что в 1987 году Union Carbide выплатила в рамках внесудебного урегулирования 470 млн долларов жертвам трагедии.

Однако на территории бывшего завода по-прежнему хранятся несколько сотен тонн токсичных веществ, которые продолжают медленно просачиваться в грунтовые воды, отравляя окрестных жителей. И что-то никто их не чистит.

Если принять, что техногенные катастрофы являются неотъемлемой частью технического прогресса и платы за оный, тогда и ликвидировать их надо всем миром, а не искать виноватых в одной конкретной стране и в одной конкретной компании. Пока что Бхопал упомянули только парочка британских журналистов. Долго ли до того момента, когда Бараку Обаме предъявят этот старый счет?

• Добавить ссылку на запись в:
• |
• |
• |
• |
• |
• - Что это такое?

Начну с заверения: ни при каких обстоятельствах я не одобряю смерти людей, с какими бы миротворческими целями они ни хватались за железную арматуру.

Поспешу оправдаться: я не считаю себя специалистом по Ближнему Востоку и не претендую на эзотерическое знание о том, как добиться мира на этом богом избранном полигоне конфликтов и страстей.

Тем не менее, четыре дня, проведенных в студии, когда программы были заполнены чуть ли не исключительно одной темой, заставили меня как никогда серьезно задуматься над тем, а есть ли в принципе возможность развязать этот гордиев узел, и найдется ли новый Александр, способный его разрубить?

Итак, чего же сейчас требует возмущенный мир? Ответ прост, как пресловутые "дважды-два" - снять блокаду с сектора Газа. Достаточно взглянуть на карту, чтобы сообразить, что не один Израиль граничит с Газой, есть еще и Египет, который тоже почему-то не спешит открыть свои пропускные пункты. Нет-нет, не надо напоминать мне, что он-таки на какое-то время границу открыл, но только для больных, гражданских лиц, и вообще как-то с этим все туманно.

Допустим на какую-то безумную секунду, что Израиль-таки сломался под тяжестью международного гнева и блокаду снял. И что? Среди нас есть наивные, полагающие, что пропускные пункты и морские пути будут использоваться исключительно для поставки гуманитарной помощи?

Кстати, только за 2008 год с территории сектора по Израилю было выпущено что-то около 1800 ракет. Ну да, конечно, и дальность, и меткость у них та еще, падают часто на пустыри, стены корябают, есть, конечно, и жертвы, но если при этом полтора миллиона людей в Газе лишены, как утверждают активисты, самого необходимого, то кто будет взвешивать одно против другого?

И еще остается этот маленький, неприятный фактик, портящий как-то общую картину справедливости требований мирового сообщества: ХАМАС по сию пору не признает право Израиля на существование. Ну, вот не признает и все: не должно быть еврейского государства и точка!

И дальше что? Вести с ними переговоры? А как? Может у вас есть идеи?

То самое мировое сообщество (обожаю это словосочетание!) настаивает на необходимости возвращения к первоначальному плану создания двух государств - еврейского и палестинского.

Пока что реальность такова (по одному из сценариев), что государств этих будет не два, а три. Одно - на Западном берегу, под управлением ФАТХ, другое - в секторе Газа, под управлением ХАМАС, а третье - ну да, тот самый Израиль.

Наверное, для начала следовало бы, чтобы  две палестинские ветви власти как-то договорились друг с другом. Интересно, а почему они этого не делают? Или друг друга они ненавидят больше, нежели общего врага?

В одном из интервью журналист, проживающий в секторе Газа, сказал, что многие жители сектора понимают, что основной проблемой все-таки является ХАМАС, и хорошо бы с этим что-то сделать. Немедленный вопрос: как и кому? Хороша будет картинка, если ФАТХ объединится с Армией обороны Израиля и вместе пойдут воевать против ХАМАС в Газе. Пока что представить себе что-то подобное можно только в параллельной реальности.

Однако вернемся к роли, которую во всем этом играет Запад. Вот именно так: Запад с большой буквы. Многие обозреватели не устают повторять, что именно навязанные палестинцам демократические, соответствующие западным стандартам выборы и привели к тому, что в секторе Газа воцарился ХАМАС со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Не буду говорить о том, что западная модель демократии работает в строго определенных условиях, существует исключительно благодаря огромному количеству условностей и правил, с которыми как с данностью смирились и правители, и народ, и переносить ее на изначально чуждую ей почву несколько опасно.

Запад до сих пор не может разобраться, как же относиться к Израилю. Чувство глубинной вины за трагедию европейского еврейства (не оно ли способствовало решению создать Израиль в том далеком 1948 году), замешанное на корнях латентного европейского антисемитизма и вечной мечтой лево-либералов, чтобы всем было хорошо, привело к ситуации, когда никто уже ничего не понимает.

Однако признаться в непонимании невозможно. Свойственное некоторым политикам чувство собственной избранности и мессианства мешает взглянуть правде в глаза, а в результате возникает попытка навязать приемлемую модель поведения, в неравных граничных условиях.

Похоже, что многие западные политики не в состоянии осознать, что трудно, если не сказать совершенно невозможно, применять западные нормы к государству, которое живет по принципам западной демократии, но совершенно не в западной, если можно так сказать, обстановке.

Французы не обстреливают ракетами с дурным прицелом территорию Германии, датские экстремисты не похищают норвежских солдат, и даже пресловутая итальянская мафия ведет себя по сравнению с некоторыми представителями тех самых исламистских образований чинно и благородно, как пансионерки католической школы на прогулке в парке.

А как сделать поправку таким образом, чтобы никого не обидеть - еще никто не придумал.

Относительно того, в чем же заключалась изначальная цель начала блокады Газы, говорят много и разнообразно. В том числе подчеркивают, что Израиль надеялся таким образом сделать так, чтобы те самые полтора миллиона, населяющие этот небольшой клочок территории 10 на 40 километров, сами не выдержали и поднялись на ХАМАС, как источник всех своих бед.

Не получилось. Как отметил в нашей программе один из ведущих российских специалистов по Ближнему Востоку: "Евреи вроде бы умные люди, а психологию своих соседей не понимают".

Опять же под давлением той же мировой общественности или Запада (или кого хотите), Израиль в последние годы не сумел добиться сколь бы то ни было видимых силовых успехов. Считать ли Вторую Ливанскую войну победой Израиля? Хезболла считает иначе. Ушли слишком рано, не пошли слишком далеко, Хезболла как обладала влиянием в Ливане, так и обладает. Чего добились-то?

Операция "Литой свинец"? И Газа на месте, и ХАМАС не скучает.

Полное пиар-фиаско с так называемой "Флотилией свободы"? То ли разведка подкачала, то ли не ожидали, что их встретят не плевками и ругательствами, а кое-чем похуже, в общем, последствия вы и сами знаете.

Есть и еще один момент: нельзя начинать решать головоломку с самого центрального и сложного момента - скажет вам любой ребенок, увлекающийся компьютерными играми типа "квест".

Однако тот же американский президент (к которому я отношусь с большой симпатией, поверьте) почему-то решил взяться за решение ближневосточной проблемы со статуса Иерусалима! Это все равно, как начинать шитье платья с пришивания пуговиц. И глупо, и придется все переделывать.

Забавно, что многочисленные политики, обозреватели, правозащитники и активисты всех и всяческих движений, если им задавали вопрос, а что, собственно говоря, надо делать, упрямо талдычили одно и то же: снять блокаду с Газы.

Это что, план? Если какие-то журналисты пытались на них надавить, пытаясь определить, есть ли какое-то реальное решение, которое бы как-то устроило всех, эти деятели начинали упираться и повторять вечную мантру о защите прав человека. (Еще раз подчеркну, что против прав человека я ничего не имею, наоборот, двумя руками "за").

Увы, все пришло к тому, что совместными усилиями всех сторон ближневосточная проблема разбухла до таких масштабов и такой степени сложности, что решить ее на нынешнем этапе не представляется возможным. Разумеется, если главным условием решения остается существование на небольшом клочке территории и еврейского, и палестинского государств.

Если же сейчас у какой-то из сторон не выдержат нервы, то может случиться такой взрыв, спрятаться от которого не удастся ни в Европе, ни в Америке. Потому что, как мне кажется, пришла пора признать: нет общего блага, нет выходов из ситуации, которые не затронули бы чьих-то интересов, невозможно сидеть на двух стульях и рано или поздно придется становиться на ту или иную сторону.

Поскольку в этом случае действует уже иной принцип: "Это наши. А значит, они правы. И потому я их поддерживаю. И плевать на все остальное".

Не гуманно? Совершенно не гуманно. Противоречит всем принципам нашего столетия? Еще как! И если вы сумеете меня убедить, что есть другие варианты, я буду счастлива. Однако пока что все происходящее свидетельствует об обратном.

Остается молиться на всех языках: "Прости их, господи! Ибо не ведают, что творят!"

• Добавить ссылку на запись в:
• |
• |
• |
• |
• |
• - Что это такое?