Взрыв в Домодедове: "ты жив?"
| 10:49, четверг, 27 января
Как только новость о взрыве в аэропорту Домодедово облетела мир, меня начали заваливать электронными письмами и смсками. Первое письмо я получил от друга в Нью-Йорке часа через два после взрыва. "Тебя ведь не убили?" - было написано в строке "тема".
Еще один друг написал: "Подтверди, что ты в порядке". "Ты жив?" - пришло следом письмо от знакомой, у которой не оказалось моего московского мобильного, чтобы сразу позвонить.
Меня продолжали заваливать сообщениями до поздней ночи. Писали даже те, кто практически не поддерживает со мной контакт, и все они, похоже, очень за меня беспокоились. Все эти люди живут не в России, большинство из них были из моего родного Лондона. Ни один из русских знакомых мне не написал.
Иностранцы, живущие в России, с которыми я говорил в этот день, рассказали мне, что у них была та же история.
Смертник не случайно выбрал для взрыва зал прибытия международных рейсов – этот выбор был нацелен не только на россиян, но и на ездящих в Россию иностранцев, и вообще на восприятие России за рубежом.
Почти каждому западному бизнесмену или туристу, которым часто приходится ездить в Москву, приходилось проходить через зал прилетов в Домодедово, и не раз. И неизбежно среди жертв оказались люди из разных стран.
Судя по числу полученных мной сообщений, поставленной цели смертник добился. Уверен, что когда через неделю я прилечу в Британию, все без исключения будут расспрашивать меня о взрыве в Домодедово.
Однако международный резонанс от этого взрыва не должен отвлекать нас от того факта, что, если это дело рук боевиков с Северного Кавказа, то это последствие чисто внутренней проблемы России.
Сейчас уровень насилия на Северном Кавказе растет, и немудрено, что порочный круг убийств и мести за них периодически выплескивается на улицы Москвы, станции метро и аэропорты.
Однако письма, которыми меня завалили в понедельник, не только заставили меня задуматься о том, насколько навредили устроители взрыва имиджу России за границей, но и вызвали у меня некоторое раздражение.
Москва - город с населением более 10 миллионов человек. И вот 35 человек в этом городе погибли, и люди, с которыми я сто лет не поддерживал связь, спешат удостовериться, что со мной все в порядке.
В России показатель смертности в ДТП - один из самых высоких в Европе. Не перестаю удивляться тому, как так получилось, что высокопоставленные чиновники со съемными синими мигалками получили право объезжать пробки по встречной полосе.
Число убийств в России тоже не падает. По официальной статистике в 2009 году были убиты 18,2 тысячи человек, однако в недавно опубликованном исследовании утверждается, что на самом деле это число в разы выше.
Обледенелые тротуары грозят прохожему переломом костей, а вечно серое небо и холод – депрессией.
Однако никто не пишет мне смсок с вопросом, не оказался ли я в числе десятков людей, погибших в этот день на российских дорогах. Никто не осведомляется, не увезли ли меня в больницу с переломом ноги.
Вообще, плохие новости так быстро распространяются, что в тот момент, когда друзья получили от меня запоздалый ответ, что я цел и невредим, они бы уже знали о моей смерти из телевизора, если бы я оказался в числе жертв.
Самый поразительный разговор у меня был со знакомым, который позвонил мне в понедельник вечером, через девять часов после взрыва. Минут десять мы болтали о совершенно посторонних вещах, что меня несколько удивило. Наконец я спросил, смотрел ли он в последнее время новости. Последовала пауза - он полез в интернет. "Ой, - наконец произнес он. - Ой…"
