Несъедобное время
| 10:06, четверг, 28 октября
Я хочу рассказать вам одну историю. Это история женщины из Ульяновска Юлии Шерстневой. И не только ее. Я впервые увидел Юлю минувшим летом. Тогда Ульяновск, который от российской столицы отделяют какие-то 850 километров, "прогремел" на всю страну – здесь бессрочную голодовку объявили учителя и родители учеников. Они не просили ничего сверхъестественного. Хотели лишь одного: чтобы местные власти в рамках "оптимизации" не закрывали школу.
Юлия, мать двоих детей, была одной из голодающих. Она на сорокаградусной жаре сидела на пластиковом стульчике в школьном дворе – в наспех разбитом палаточном городке. В школьный двор приезжали важные ответственные лица: некоторые намекали на проблемы, которые могут возникнуть у голодающих (например, Юле на мобильный звонил неизвестный и сообщал, что "ее заказ на надгробную плиту выполнен"), другие советовали идти купаться на Волгу или "печь блины".
Почти всю неделю, пока шла голодовка, я провел в палаточном городке. Многое тогда увидел, услышал и понял. Та же Юля Шерстнева откровенно признавалась: "Мы же не от хорошей жизни начали голодать. Нас просто никто не хочет слышать. Везде дают от ворот поворот. Если бы кто-то из чиновников просто сел с нами и по-человечески поговорил".
Получается, что такого чиновника не нашлось. И в итоге ситуация зашла в глубочайший тупик. К голодающим, и к Юле Шерстневой в том числе, приехал губернатор области Сергей Морозов. Он-то, конечно, мог бы все разрешить красиво – спуститься с небес и сотворить чудо. Но, к сожалению, вместо этого губернатор тоже сел на пластиковый стульчик и начал "торговаться" с изможденными женщинами. Красивого жеста не получилось.
Как бы то ни было, но женщины ценой своего здоровья отвоевали школу. И даже не одну. Отстояли и те, учителя которых не голодали. Сейчас эта история вроде бы стерлась из памяти, хотя никого из чиновников-оптимизаторов, если не ошибаюсь, так толком и не наказали, несмотря на грозные заявления прокуратуры.
И вот – история № 2. На днях в Ульяновске состоялась новая голодовка ("состоялась голодовка" - это уже даже как-то буднично звучит). На этот раз палатки в центре города разбили обманутые дольщики – люди вложили деньги в строительство жилья. А фирма, которой они доверили свои средства, в одночасье взяла и развалилась. В результате люди остались без квартир и денег, и сейчас стоит вопрос об их выселении на улицу. Среди голодающих я вновь увидел Юлию Шерстневу. Оказалось, что на этот раз она влипла с "квартирным вопросом".
Юлия признается, что стала уже почти "профессиональной голодовщицей". Она на камеру рассказывает журналистам, как летом голодала за сохранение школы в микрорайоне, а теперь вот – новое испытание. "К сожалению, в нашей области, видимо, вопросы по-другому не решаются", - говорит женщина.
Я задумался: права ли она, может, перегибает палку? А потом послушал, что она говорит – дескать, были у этого чиновника (она называет конкретные фамилии), результат - ноль. Были у другого чиновника, продолжает Юля, а он прямо в лицо сказал – мол, "сами вы лохи, что деньги отдали". Следовательно, результат тоже нулевой.
И вправду – а что им – Юле и ее собратьям по несчастью - остается? Они-то хотели жить в правовом государстве – писали официальные бумаги разным людям в разные инстанции, ходили на приемы к тем, кто принимает, стучались к правозащитникам. А что дальше? В первом случае сказали – школу вашу оптимизируем (читай – закроем), во втором - из квартир вас выселим.
И Юле Шерстневой, которая сама признается, что "голодовка – это страшно", приходится отказываться от еды. Потому что других аргументов в разговоре с властью, кроме угрозы собственному здоровью и жизни, она уже не видит. Вот это и страшно.
