�鶹��

Очень хочется сказать, что Германия в любой форме, будь то Пруссия, Саксония, или на худой конец Святая Римская Империя во главе с Фридрихом Барбароссой, всегда приправляла европейскую похлебку, совершенно не свойственным ее собственной кухне перцем.

И, разумеется, в этом я буду не права. Все-таки не надо забывать, что народ, давший мировой культуре Гете и Шиллера с Бетховеном, не говоря уже о Дюрере и "Мерсе", можно простить за излишнюю страсть к зарегулированности и порядку.

В конце концов, ну не было бы этих черт национального характера, ну работали бы немцы как греки, и где сейчас было бы евро? Правильно! Его, евро, то есть, не было бы вовсе. Потому что одна Франция, при всем моем уважении к этой стране, вдолбленное в мою бедную голову мамой-франкофилкой, никогда бы не смогла протолкнуть такой грандиозный проект. Французы, они тоже, знаете ли, с гедонизмом на "ты", или уж, соблюдая верность оригиналу, на "tu".

Пока же суть да дело, в Давосе собрались мировые лидеры на ежегодную тусовку, чтобы в очередной раз обсудить, что же делать с мировой экономикой, которая почему-то ну никак не хочет стабилизироваться.

Все по-прежнему упирается в евро. Конечно, можно в очередной раз сказать, что политический проект, имеющий выражение в финансовой сфере по определению мало возможен. Стоит наверно напомнить, что стягивая большую часть Европы одновалютным поясом можно было бы изначально задуматься: а что будет, если какая-то часть начнет из-под этого пояса неэстетично выпирать. То есть, обсудить хотя бы возможность хирургического вмешательства, составить план операции, ну хотя бы потенциальных хирургов предупредить на крайний случай. Ничего этого сделано не было, и в результате имеем то, что имеем.

Совершенно не помогает, что рецепта по выходу из кризиса нет ни у кого. Вот возьмем, к примеру, те же Грецию с Италией. Сначала все финансовые гуру в один голос талдычили, что жизненно необходимо ввести меры жесткой экономии, а тогда, мол, все само как-то образуется. В результате бедные правительства проштрафившихся стран, невзирая на громкоголосые протесты населения (а как же иначе, народы-то там средиземноморские, горячие и темпераментные) эти меры ввели, а международные кредитные агентства вместо того, чтобы похвалить и погладить по головке, почему-то дружно сказали, что, мол, одной экономии недостаточно и надо еще и как-то экономику стимулировать. Как именно стимулировать, почему-то забыли сказать.

В общем, все, кто не в евро, с одной стороны вздыхает с облегчением, с другой, прекрасно понимает, что при нынешней глобализации спасать охромевшую валюту надо всем миром.

Но вот в чем фишка, главный донор, создатель и вдохновитель евро - Германия в лице своего канцлера (так и хочется написать "железного" канцлера) Ангелы Меркель, больше денег давать не хочет. А хочет большего контроля и объединения.

Ну, в общем, Германию понять можно. В конце концов, не будь в ее истории более жесткого контроля и объединений, как в девятнадцатом веке, так и совсем недавно, и не было бы в середине Европы государства с мощнейшей экономикой, которое и в нынешние времена умудрилось не растерять свои производительные мощности, и не перевести все заводы куда-нибудь в Юго-Восточную Азию.

С другой стороны - одних деклараций, как всегда, маловато. Ну, допустим, более тесные финансовые связи между государствами, точнее, более тесная финансовая зависимость отдельных членов еврозоны от общего Большого Брата. Значит, может выйти так, что ни один бюджет, ни в одной стране не сможет быть утвержден без одобрения европейского верха.

Местным правительствам это может не понравиться. Наверное, впрочем, уже очень не нравится, но выбор-то у многих какой: топор или веревка, то есть, ой, простите, конечно: банкротство или интеграция.

Однако и это еще не все. По существующим конституциям большинства европейских стран, бюджет страны предлагается правительством, но одобряется парламентом. И далеко не во всех из них парламенты ручные, а оппозиция игрушечная. Как правило, они самые что ни на есть настоящие.

Теперь давайте поставим себя на место такой вот оппозиционной партии, главная задача в жизни которой заключается в том, чтобы гадить хоть по мелочи, хоть по крупному тем, кто сидит у власти. Значит надо стеной встать, но подобный бюджет не пропустить. И тут в ход могут идти какие угодно аргументы: нас не ценит остальная Европа, наш национальный суверенитет зажимают, даром что ли наши отцы и деды (прадеды, братья и сестры) проливали кровь за свободу и независимость, чтобы все это закончилось столь печально в лапах Европейского центрального банка? И хорошо еще, если правительство обладает достаточным большинством для того чтобы бюджет все равно принять, а если нет? Вот тут-то все и начнется.

К тому же, если верить тому, что изредка стало появляться в той же британской прессе, все больше и больше евроскептиков, и далеко не только у нас, по "правильную" сторону Ла-Манша, начинает потихоньку возмущаться потенциальной ролью Германии.

Мол, единства большего ей захотелось? Денежки больше давать не хочет, а требует, чтобы все под ее дудку плясали? И даже если у Германии, вернее ее нынешнего руководства таких мыслей и не было, все равно, весь прошлый исторический опыт, к сожалению, говорит не в ее пользу. "Не получилось задавить нас военной силой, так они пытаются подмять нас деньгами и контролем", написал в Twitter один из итальянских журналистов. (Цитата была любезно предоставлена моей римской знакомой).

Британия пока что может себе позволить поучать и советовать, учитывая, что британский премьер отказался подписать соглашение о большей европейской интеграции, озабоченный судьбой лондонского Сити, как одного из финансовых столиц мира.

Однако и здесь хорошо понимают, что коллапс евро ударит и по фунту. А тогда от вожделенного кредитного рейтинга ААА может тоже ничего не остаться.

Да и своих проблем, сами знаете, достаточно. Шотландия собирается проводить референдум по собственной независимости, причем коварные горцы додумались как по-прежнему снимать все финансовые сливки, одновременно становясь ПОЧТИ независимыми.

Британский премьер хочет, чтобы вопрос на референдуме стоял просто: "Вы за независимость, или нет?" А они взяли и придумали еще один вариант: "А может быть вы за супердеволюцию?" То есть формально вы как бы частью Британии будете, но жить станете практически самостоятельно, ну и дотаций тогда никто отнимать не будет.

И если бы шотландского коварства было недостаточно, на Дэвида Кэмерона валится общее недовольство трудящихся банкирами, злонамеренные профсоюзные деятели, грозящие сорвать лондонскую Олимпиаду, выбивая повышение зарплат членам профсоюза, не говоря уже о росте безработицы среди молодежи и почти не растущей экономике.

Видимо поэтому Германия с ее "коварством" может с чистой совестью плести козни по объединению Европы в финансовом кулаке, бывшая "Владычица морей" ей помешать не сможет. Хорошо еще если свои рубежи удастся отстоять, не до жиру, как говорится.

Так что пусть мировые лидеры потусуются в Давосе. Не только мировых, но даже и европейских проблем им в ближайшее время не решить, так пусть хоть расслабятся. (Так и тянет написать: "напоследок").

Да, а еще год Дракона только-только наступил. А Дракон животное, конечно, совершенно мифическое, но одновременно и очень-очень могучее. И грозят миру немалые потрясения. Вне зависимости от того, верите вы в это или нет.

Хотя как-нибудь, я думаю, все равно прорвемся. Как в том самом старом анекдоте: "- Доктор, я жить буду? - Будете, но очень плохо".

• Добавить ссылку на запись в:
• |
• |
• |
• |
• |
• - Что это такое?

На границе спокойно,

И пора отдохнуть,

Но любой пограничник

Не сможет заснуть,

Если вдруг на границе

Не будет поста,

Но такое возможно

Лишь в области сна.

Мы детей и любимых

Потеплее укроем,

Ни о чем не тревожьтесь,

Мир под контролем!

Так уж получилось, что мы с моей лучшей подругой оказались в разных странах. Дело житейское, да вот только российский паспорт не дает ей возможности свободно передвигаться по той же Европе. Поэтому мы и стараемся встречаться в странах, куда и для нее доступ свободный.

На сей раз сразу после Нового года мы вместе с ее мужем отправились на машине по Западной Украине.

Это, так сказать, прелюдия. Преодолев Львов с его обшарпанной красотой, многочисленными кофейнями и толпами русских туристов, азартно раскупающих сувенирные майки с сувенирными же надписями: "Спасибо тебе, Боже, что я не москаль!", и чертыхнувшись в очередной раз на состояние проселочных дорог, на которых пострадало одно из колес их благородно синей "Волги", мы пересекли Карпаты на Ужгород и Мукачево, и в кромешной темноте оказались затерянными где-то неподалеку от границы с Венгрией.

Причина потерянности заключалась в том, что все попытки найти хоть какой-нибудь мотельчик, гостиницу или любой другой ночлег, оказались безуспешными. Православное Рождество, какие-то недавно открытые для посетителей радоновые источники, базы отдыха, озера: все оказалось напрочь забито отдыхающими.

В конце концов, какой-то ночлег в городе Виноградов нам найти удалось. На следующий день, вдохновленные успехом нашего почти безнадежного дела, мы, не торопясь, выдвинулись вдоль румынско-украинской границы.

Световой день предъявил глазам прелюбопытнейшую картину: чем ближе граница между ЕС и бывшим СССР приближалась к реке Тисса, тем богаче становились особняки по эту, украинскую, сторону.

Каждый второй магазин оказывался складом строительных материалов, а каждая следующая деревня становилась все роскошнее и роскошнее. Роскошь, правда, не распространялась на качество дорог или чистоту окружающего пейзажа.

"Рублевка отдыхает, - мрачно сказала моя подруга, - хотела бы я знать за счет чего такое богатство..." Ее удивление было более чем понятно: как-то полное отсутствие приусадебных хозяйств плохо монтировалось с трехэтажными коттеджами, снабженными всей параферналией немалого достатка.

В какой-то момент наше внимание привлек небольшой указатель на дороге, обещавший всего в восьми километрах от главной трассы деревянные церкви XIV века. Сверившись с часами и убедившись, что светло будет еще долго, мы свернули в указанном направлении.

Какое-то время в меру раздолбанная асфальтовая дорожка кружила по склону, поросшему смешанным лесом холма. Единственным неестественным фактором общей пасторальности картины были бесконечные "крутые тачки", обгонявшие нас на самых невообразимых поворотах. Впрочем, сознание уже как-то начало привыкать к тому, что закарпатский селянин живет богато.

Первое село, Верхние Водяны, хотя и выглядело достаточно зажиточным, но все-таки большого потрясения не вызвало. Хотя отделение "Приват-банка", выполнявшего, как было обещано, "все виды банковских услуг", и которого не постыдился бы и большой город, должно было бы нас насторожить. Но почему-то не насторожило.

Справившись у местного населения, в какую сторону сворачивать к церквям, мы продолжили продвижение вглубь долины. Качество трассы ухудшалось буквально с каждым метром, с одновременным экспоненциальным возрастанием роскоши построек.

За Верхними Водянами поля с обеих сторон дороги не оживляла ни одна домашняя живность. Ни пасущихся лошадей, ни коров, ни даже какой-нибудь жалкой отары овец! Зато несколько законсервированных строек (как вы уже догадались, строились именно роскошные коттеджи) и неожиданно возникшая прямо из-за очередного поворота ультрасовременная, блистающая свежей краской и хромом (а, может, и никелем) бензозаправка.

Тем временем из-за холма показались Средние Водяны, плавно переходящие в Нижние. Какое-то время мы медленно пробирались по ухабам главной деревенской улицы в гробовом молчании. Справа и слева от дороги, за высокими заборами, украшенными кованой медью, чугунными литыми решетками, а, возможно (чем черт не шутит) даже и позолотой, тесно прижавшись друг к другу, как дома средневекового города стояли... ДВОРЦЫ.

Трех и четырехэтажные особняки, крытые, как сдавленно проинформировал нас муж подруги (не новичок в строительстве) какой-то супер черепицей, сверкающие десятками окон, художественно разбросанными по разным уровням домов, кое-где просматривались витражи и невообразимые хрустальные люстры.

Машины, ютившиеся во вполне натуральной классической деревенской грязи по краям (как я уже говорила, но повторю еще раз) невообразимо разбитой дороги, были под стать. Скромные деревенские жители, впрочем, особой роскошью одежд не отличались, хотя вместо ватников и тулупов, мужчины, все как на подбор, щеголяли либо в костюмах, либо в кожаных куртках, а женщины - в добротных пальто с меховыми воротниками.

"А мы куда, собственно, едем", - спросила я, всеми фибрами своей души ощущая какое-то необъяснимое неудобство, дискомфорт что ли. Как будто оказалась я в месте, где, по большому счету, мне находиться вовсе не следует, и хозяева терпят меня из милости, но запас их терпения тает буквально на глазах.

"Не знаю, это какая-то дыра во времени. Или в пространстве, - задумчиво заметила моя подруга, явно борясь с желанием оглянуться, - и, главное, больше ни одного указателя на церкви".

Спрашивать владельцев этой роскоши о каких-то памятниках архитектуры представлялось совершенно неуместным. Мы продолжали наблюдение за таинственной жизнью Водян и их обитателей. Машины в большинстве своем носили украинские номера, хотя возле одних ворот нам встретился "Мерседес" с калужскими номерам (информация моих московских друзей), а буквально у соседних стоял старый "Лендровер" с номерами британскими (информация моя).

Особняки тянулись за горизонт, церквей видно не было.

В конце концов, поборов определенную внутреннюю робость, мы спросили местных жителей. "А, вам церкви, - сказал какой-то молодой мужчина, оглядывая нас равнодушным глазом, каким, вероятно, богатые купцы во все времена смотрели на зачуханных представителей интеллигенции, - вон туда, направо и на пригорке найдете".

На пригорке, куда вела уже совсем грунтовая дорога, были не только церкви, но и кладбище. Которое само по себе заставило нас застыть, раскрыв рот. С черных гранитных стел, в полный рост на нас смотрели молодые, крепкие парни, явно переселившиеся на исторический пригорок задолго до отмерянного им природой срока. Одна свежая могила, заваленная венками, наводила на мысль, что дорогого покойника похоронили вместе с любимым джипом. По самым скромным прикидкам под могильным холмом с легкостью могло бы поместиться содержание небольшого гаража.

Московские жители быстренько провели сравнение: "Москва в начале девяностых. Кладбища с аллеями, отданными "браткам". "Бригада" в действии".

В маршевом темпе сфотографировав-таки действительно очень старую церковь с прилегающей часовенкой, мы застыли на кладбищенском холме, обозревая окрестности, оказавшиеся плотно набитыми все теми же постройками дворцового типа.

В обратный путь на трассу мы отправились с максимально возможной скоростью, и, по молчаливому согласию, даже не обсуждая высказанную ранее идею об обеде в одном из ресторанов гостеприимных Водян. У всех почему-то одновременно возникло ощущение, что срок нашей "визы" подошел к концу.

Разгоревшаяся по возвращению в цивилизацию дискуссия крутилась вокруг одной единственной темы: "Откуда у них такие деньги?!" Версий было ровно две, вернее одна, но поделенная на два: контрабанда, но вот чего именно? Наркотики или сигареты? Причем со стыдом должна отметить, что я, видимо, в силу приобретенной на Западе веры в официальные власти, наивно полагала, что с контрабандой все не так уж и просто, потому что, ну, не может же не охраняться граница Евросоюза!

Друзья же мои, закаленные суровыми реалиями московской жизни, стояли насмерть: это, с одной стороны, конечно, теоретически, ЕС, но с другой - все равно Румыния.

Между тем пограничная речка Тисса, изрядно обмелевшая за лишенную снегопадов зиму, охотно демонстрировала нам блестящие возможности, предоставляемые желающим незаконно сходить за кордон.

Господа, я не призываю вас верить мне на слово, но зайдите в Google Maps, и посмотрите, как идет граница между Украиной и Румынией неподалеку от тех самых Водян. Вы их с легкостью на карте найдете, я проверяла. Так вот, она идет то по реке, то по одному берегу, то по другому, но так или иначе на протяжении нескольких десятков километров с уверенностью можно говорить, что Южный берег стопроцентно находится на территории ЕС.

Изредка нам попадались желто-синие столбы с гордой надписью, что, мол, именно они, столбы, определяют "государственную границу Украины".

Ни на той стороне, ни на этой, ни под столбом, ни на столбе, ни в кустах, ни на речке, ни в овраге, АБСОЛЮТНО НИГДЕ, мы не увидели ни одного пограничника, поста, вышки, колючей проволоки, ну хоть какого-то знака, показывающего, что здесь начинается одно государство и заканчивается другое.

Причем одно из этих государств входит в состав ЕС, и его граждане могут свободно путешествовать по всем сопредельным странам и государствам. А другое, так и не понятно, на кого именно во внешней политике ориентируется, но в ЕС точно не входит, и гражданам которого для официальной поездки в ту же Польшу требуется хоть какой-то разрешающий документ.

Тайна Водян разрешилась этим же вечером за дружеской беседой с хозяином гостиницы в Карпатах. "Водяны мы знаем, - сказал он, - кто же их не знает. Это румынские цыгане там живут и строятся. Им бы по рублю с дома скинутся, чтобы дороги построить, так нет, не надо им этого. А живут тем, что переправляют девочек в турецкие и европейские нелегальные бордели, контрабандой сигаретами и наркотиками тоже, как же без этого. Все про них знают, но никто ничего не делает".

Так это или не так, уверять не берусь, но точность передачи разговора гарантирую. А если это так, то где же они, бесстрашные румынские пограничники, охраняющие Европу от нежелательных элементов? Почему Украина не побеспокоится, что происходит на ее юго-западных рубежах? Что еще можно протащить через эту границу, не заморачиваясь таможенными правилами и установками?

Не знаю, боюсь подумать, честно говоря. Но и выводов не делаю. Это все не более, как "зарисовка" из отпуска. Так что можем не тревожиться, мир, само собой, под контролем. Граница на замке. Враг не пройдет!

��

• Добавить ссылку на запись в:
• |
• |
• |
• |
• |
• - Что это такое?

За свою почти 20-ленюю жизнь в Англии мне довелось поработать и на частные компании, и на государственные, и на общественные, к которым несомненно относится родная корпорация.

Менеджеров за это время мне тоже удалось повидать много "хороших и разных", но "разных" почему-то всегда оказывалось неизмеримо больше. Довелось мне пережить и сокращения как в частных, так и в государственных компаниях. И должна сказать, что премия за эффективность без сомнений достанется частному бизнесу.

Что, например, делает директор (среднего размера) частной фирмы, если какой-нибудь филиал или дочерняя компания не приносят дохода? Хороший директор сам отправляется на место и пытается разобраться, в чем проблема. Если проблемой являются непреодолимые обстоятельства в лице, например, местной бюрократии, то директор может принять два решения: или филиал вообще прикрыть как неперспективный, или постараться его продать. Редко возможен и третий вариант, когда (если нет проблемы с наличностью) директор решает все это как-то попридержать, в надежде, что в будущем все исправится, правда, персонал в таком случае останется минимальным.

Если же виноватым в плохой работе фирмы оказывается менеджер местного филиала, то директор (предварительно посоветовавшись с юристами относительно содержания контракта последнего) его безжалостно и быстро увольняет без какого бы то ни было вмешательства профсоюзов. После чего пошлет на место свою собственную зондеркоманду, которой прикажет навести порядок.

Зондеркоманда может опять же действовать несколькими способами, из которых наиболее удачным все-таки является "пряник" или "свой среди чужих". Уважающий себя консультант, прежде всего, должен слезть с пьедестала и немедленно подружиться с секретарем и шофером местного босса: они всегда все про всех знают. Затем следует собрать начальников отделов и сказать примерно следующее: "Ребята, работаете вы реально плохо. Денег у нас на вас не осталось. Отныне вам придется увеличить показатели с меньшим количеством персонала. А посему решайте сами, с кем вам удобнее оставаться, потому что, если сократите не по производственной необходимости, а из личной симпатии, то следующими на очереди окажетесь вы сами".

Далее получить от начальников отделов списки и прогнать их через ту же секретаршу, но не официально, а в порядке дружеской беседы за чашкой чая. Ну, а уж потом принимать решения. Разумеется, что о моральной стороне вопроса мы тут не говорим: частная фирма напрямую зависит от собственных доходов, и, следовательно, в процессе сокращений просто обязана демонстрировать звериный оскал капитализма.

Особняком стоят транснациональные корпорации, в которых высший менеджмент настолько далек от народа, что вообще ничем не интересуется, кроме получения прибылей. А менеджеры на местном уровне, с большим удовольствием плодят себе подобных. Однако и они не застрахованы от внутренних проверок, разбирательств, и последующих увольнений.

С государственными компаниями уже совершенно другая история. Во-первых, госслужащие в большинстве своем объединены профсоюзами. Во-вторых, менеджмент государственных компаний изначально заточен на симуляцию деятельности, а не на ее стимуляцию. Давайте говорить честно и откровенно: ну что, медсестрам нужно, чтобы ими кто-то управлял? У них есть свой собственный начальник, который называется "старшая сестра отделения или больницы", которая в силу самого должностного названия, во-первых, прекрасно разбирается в тонкостях профессии, над которой поставлена надзирать, а во-вторых, неплохо может составить
расписание смен или сообразить, кого и кем можно заменить на случай отпуска или болезни.

Медсестры получают указания от лечащих врачей и непосредственно "доносят" их, так сказать, до пациентов. И все это могло бы прекрасно работать, если бы не... менеджеры.

Менеджер поставлен для того, чтобы быть в курсе всего и теоретически решать административные проблемы. Но, знаете, просто решать проблемы как-то скучно. Надо же и поруководить, и как-то что-то сэкономить, чтобы отвести глаза еще более вышестоящим менеджерам и получить какую-нибудь премию или продвижение по службе.

Вот, допустим, абстрактный столик на 4-х колесиках. Удобно и устойчиво. Но ведь, сколько железа идет на дополнительную ногу и колесо! А если сделать его на трех? Тоже вполне приемлемая конструкция, а что при этом столик несколько теряет в маневренности, так это ерунда. Зато менеджер явно оправдывает свое существование. И будьте уверены, что его преемник на этом посту придумает столик типа тачки на двух колесиках с выдвигающейся ногой из пенопласта, которая, правда, отвалится через неделю, зато какая экономия средств!

Следующая беда государственных компаний (первая, как вы понимаете, заключается в том, что менеджер не является специалистом в деле, которым управляет), это неспособность быстро принимать решения.

Допустим, государство сообщает, что больше кормить такую ораву просто не в состоянии. Поэтому давайте-ка, ребята, сокращайтесь по хорошему. Что делает менеджмент? Он долго и задумчиво смотрит на телефон, после чего звонит и приглашает консультанта, чтобы тот придумал крутой слоган под будущую кампанию. Задача хорошего консультанта в этой ситуации заключается в том, чтобы убедить весь персонал, что, во-первых, все делается для его же собственного блага, а во-вторых, что менеджмент исключительно важен в общем ходе вещей.

Правда, парой-тройкой руководящих фигур все-таки придется пожертвовать, потому что иначе такой вой поднимется, что не отмоешься, но, как правило, эти люди и сами уже почти готовы уйти на пенсию, а во-вторых, они уходят с таким "золотым рукопожатием", что и сама бы ушла давно, да не дает никто.

Консультант выдает заветный слоган. Ну, например: "Чтобы наш клиент и больше никто!" Или - "Лучше меньше да лучше". Ну и на худой конец: "Сначала качество, потом расходы".

Другой консультант, на сей раз по дизайну, пишет его красивыми буквами на бросающемся в глаза фоне, после чего его рассылают по всем филиалам с обязательным указанием развесить в нужных местах.

И вот дальше для менеджмента начинается самая сложная задача: как сделать так, чтобы сократить персонал, реально что-то делающий и не сократить себя, дорогого и любимого. И хорошо еще, если удается найти кого-то со стороны, чтобы проводить сокращения, потому что и ежу понятно, что свой внутренний "сокращатель" в лепешку расшибется, но не уволит своего друга, начальника соседнего отдела!

Правда, у персонала есть и своя возможность слегка отыграться: профсоюзные организации. Но и тут все опять упирается в тот же менеджмент или освобожденных профсоюзных деятелей, которые, в общем, ратуют за собственные интересы, а вовсе не стремятся достичь компромисса с тем же государством.

Как бы то ни было, но "голодные" годы на редкость способствуют росту эффективности, хотя очень часто вместе с "лишними" людьми уходит и функциональность. Ну, а тогда соответствующая организация либо как-то доживает до следующих "тучных" времен, либо перестает существовать.

А люди? Ну, что люди. Как-то продержатся. В крайнем случае, сменят профессию, если, разумеется, доживут. Менеджмент же неистребим и порождает сам себя, пока не согнется под собственной тяжестью. В конце концов, организацию, состоящую из одних управленцев представить себе невозможно. Ведь кто-то, невзирая на кризис или не-кризис, должен лечить, охранять, спасать от пожаров, учить детей и водить поезда. Ну и иногда делать теле- и радиопрограммы. Как же без нас-то? И в каждой, повторяю: каждой демократической стране должно быть только одно единственное место, в котором никто ничего не делает на совершенно законном основании. Оно называется парламент.

• Добавить ссылку на запись в:
• |
• |
• |
• |
• |
• - Что это такое?

Я не смотрела телевизор на протяжении лет шести. И не по принципиальным соображениям, а просто как-то не складывалось.

Однако неожиданно возникший затянувшийся приступ любви к вязанию вернул и голубой экран, как одновременно шумовой раздражитель и способ занять глаза во время особенно нудных периодов однообразных петель.

Теперь вопрос: что смотреть? Я, конечно, в силу трудовой деятельности новостной наркоман, но четыре часа подряд, например, меня даже на продукцию родной корпорации не хватает.

Фильмы? Тоже вариант сомнительный. Не вся кинопродукция позволяет смотреть ее в полглаза. Остаются документальные фильмы и сериалы.

Как поклонник детективного жанра я героически подсела на американскую продукцию: CSI (о работе экспертов-криминалистов, тем более, что их целых три - Лас-Вегас, Майами и Нью-Йорк), Law and Order ("Закон и порядок", о совместной деятельности следователей и прокуроров), NCIS (тоже, понятное дело, расследования, но исключительно среди военных) и Criminal Minds ("Преступные умы" о специальном подразделении ФБР, занимающимся исследованием психики серийных убийц и прочих "приятных" персонажей).

Учитывая, что пара-тройка кабельных каналов их постоянно транслирует, начиная с самых первых выпусков, а шесть лет я пропустила, можно понять, что информации у меня накопилось достаточно для сравнительного анализа.

Надо отметить, что любой уважающий себя сериал должен как-то отражать окружающую действительность. Невзирая на сюжеты и перипетии взаимоотношений персонажей, внешний мир так или иначе врывается в нехитрые сюжетные линии. Какая-нибудь очередная война, угроза со стороны исламских экстремистов или финансовый кризис становятся фоном, на котором и разворачивается действие.

И вот представьте себе любопытную подробность, начиная с 2008 года, то есть с кончины Lehman Brothers и официального сползания западной экономики в рецессию, через все истории об убийствах, изнасилованиях, ограблениях и терактах стали красной нитью проходить конфликты главных героев с менеджментом.

Причем, должна отметить, что ни в одном из них управляющий от ловли преступников не выглядит человеком хотя бы отдаленно понимающим, чем занимаются его подчиненные, и направляет все усилия на сохранение собственного места и отправку рапортов вышестоящему начальству.

Примеров приведу исключительно два. Дело происходит в Нью-Йорке. Старший по группе экспертов-криминалистов возвращается в офис, задумчивый и озабоченный. Там его встречает один из его подчиненных - молодой и талантливый парень, занимающийся анализом ДНК. У парня в глазах слезы, голос дрожит, и по всему видно: расстроен. "Мак, - говорит он, (начальника зовут Мак), - мне вообще завтра на работу выходить, или лучше сразу?"

У начальника, ясное дело, брови лезут на лоб. Там, понимаешь, четыре трупа в подворотнях, пресса гудит, общественность волнуется, а к нему пристают с идиотскими вопросами. Он и говорит злобно так и раздраженно, мол, ты о чем это спрашиваешь, мил человек?

А подчиненный ему под нос бумажку (от менеджмента), в которой черным по белому сказано, что денег нет, необходимо сокращать расходы, а поэтому мы вас увольняем. Спасибо за честный труд и всего хорошего.

Мак хмурит брови, отсылает подчиненного работать, велит не волноваться и немедленно бежит звонить менеджеру. На что тот, как водится говорит: "Денег нет. Надо сокращать расходы, и мне все равно полезный он работник или вредный. И меня опять же не касается, как ты там собираешься со своей командой ловить преступников. Или ищи мне в бюджет, откуда хочешь, 200 тысяч или увольняй".

Как вы понимаете, уволить себя менеджеру и в голову не придет, а состояние преступности в Нью-Йорке его мало волнует.

Пример второй: на сей раз дело происходит в том самом подразделении ФБР, занимающимся психикой преступного элемента. Работа у ребят - не приведи господь. Каждый раз что ни выезд на место, то серия трупов, да и преступник - не абы воришка какой, а маньяк с извращенной психикой и такими же привычками. В общем, понятно. Если бы все было просто, то с ним и местные полицейские справились бы.

И вот в процессе очередной охоты за очередным маньяком, убивающим молоденьких студенток на территории кампуса, бедные сотрудники прохлопали очередной поворот в развитии сюжета, в результате которого одна студенточка с больной психикой сначала лично заколола маньяка ножом, а он при последнем издыхании ее пристрелил.

Казалось бы, ну и славно. От убийцы мы таким образом избавились, а студентка, которая, оказывается, мечтала о самоубийстве, но боялась его совершить сама, тоже, в общем, была не жилец.

Ха! Как бы не так! Мы совершенно списали со счетов некую ФБР-ешную даму, являющуюся начальником наших героев.

Дама струхнула, что нарушен протокол, а именно девушка каким-то образом оказалась наедине с подозреваемым и ей вовремя не пришли на помощь. Начальница быстренько отстранила от работы на две недели руководителя группы и назначила внутреннее расследование на его соответствие должности.

То, что он гений своего дела, и без него, возможно, несколько серийных убийц продолжат свое черное дело, ее совершенно не волновало. К тому же Арон Хачнер (тот самый гений) -человек в общении сложный, "менеджерице" с ним неудобно, поэтому она начинает плести козни, чтобы вообще убрать его куда-нибудь с глаз подальше. Опять же, как от этого пострадает дело, ее совершенно не волнует.

И тут мы вплотную подходим к проблеме, пронизавшей насквозь все более или менее развитые общества. Проблеме менеджеров.

Если взглянуть на историю человечества, то становится очевидным, что любые эпохи благоденствия (декаданса) сопровождались огромным ростом бездельников, занимавших выгодные должности, которые никому не были нужны, но приносили неплохой доход.

В той же средневековой Японии, еще до установления сегуната, при дворце существовали начальники правой стражы и начальники левой стражи, главные, вторые и третьи министры, скороходы и ответственные за хранение императорской флейты, придворные дамы многочисленных рангов и бесконечные управляющие.

Понятно, что никто из них толком ничего не делал. Военную службу (настоящую, а не церемониальную) несли-таки самураи, еще не сообразившие, что за ними сила. А управляющие провинцией, хотя и занимались реальными делами и собирали налоги, но особым уважением при этом не пользовались.

Эта малина для правящего сословия тянулась почти двести лет (все-таки скорости тысячу лет назад были не те, что нынче), пока самураи не взяли власть в свои руки. У сегуна, как вы сами понимаете, во дворце ответственных за флейту уже не водилось.

Или еще один, уже не столь отдаленный пример в виде Франции накануне революции. Все дворяне хотели жить красиво и при этом не платить налоги. Для того, чтобы им это обеспечить, двор создавал бесконечные должности с нулевой ответственностью и массой престижа.

Это же надо додуматься иметь специального человека для того, чтобы подать королю рубашку, и специальную статс-даму для чулок королевы.

В конце концов, третье сословие, на котором лежала нелегкая обязанность всю эту шайку бездельников содержать, взбунтовалось. Все кончилось гильотиной и почти столетием непрерывных шараханий Франции от республики к монархии и обратно. Вроде бы сейчас поуспокоились, но с их социальными программами, пенсиями и выходными днями они долго не протянут.

Относительно спокойные (я сейчас говорю исключительно о Западе, а не о России) девяностые и сытые нулевые привели к огромному росту социальных пакетов, созданию государственных организаций и разрастанию менеджерского аппарата.

В результате кризис ребром поставил вопрос: что делать с толпой рабочих (не производящих конкурентоспособный продукт) и служащих (занимающихся вообще неизвестно чем). И если тучные годы позволяли всех неплохо кормить, то в голодные ни одно государство такой роскоши, даже ради успеха на очередных предстоящих выборах, позволить себе не может.

На этом я завершаю первую часть "Песни о менеджерах".

Продолжение следует…

• Добавить ссылку на запись в:
• |
• |
• |
• |
• |
• - Что это такое?