О Лиссабонском договоре
| 14:51, четверг, 5 ноября 2009-05, 14:51
Известный евроскептик, Клаус не скрывал, что делает это без особой охоты. Но после того, как договор поддержали все остальные государства Евросоюза плюс парламент и конституционный суд его собственной страны, президент не смог продолжать в одиночку плыть против течения.
Придя с работы, мы с женой налили по бокалу вина из винограда, выращенного в ЕС, и чокнулись.
Я люблю Европейский Союз. Вижу в нем прообраз грядущего всечеловечества.
Более того: на мой взгляд, ничего более важного и интересного, чем "европейский проект", в мире сегодня не происходит. Остальные страны и народы просто живут, а европейцы пытаются создать нечто принципиально новое.
Планы такого размаха - конечно, не по сути, а по масштабу - последний раз пытались воплотить в жизнь русские большевики.
Впервые в истории создать наднациональное супергосударство без насилия и войн - это начинание, от которого дух захватывает.
Бывшие гордые империи смогли добровольно поступиться частью суверенитета, и навсегда прекратить бессмысленное бодание из-за того, кто выше и главнее.
Франция и Германия чуть ли не со времен Карла Великого оспаривали друг у друга Эльзас и Лотарингию. У каждой стороны были свои исторические аргументы, и за "святое национальное дело" тем и другим ни своей, ни чужой крови было не жалко.
Недавно на лентах новостных агентств прошло сообщение: Франция и Германия создали совместную моторизованную бригаду в составе двух батальонов, французского и немецкого, с дислокацией в Эльзасе.
Думаю, еще лет сорок назад президента Франции, пустившего немецких солдат на французскую землю, соотечественники просто линчевали бы. А теперь это технический вопрос, до которого никому нет дела, кроме армейских штабистов и интендантов.
Вот всем бы так! Забыть давние счеты, стереть границы, установить общие разумные и добрые законы, пореже вспоминать, кто какой национальности!
Кстати, сама история принятия Лиссабонского договора вызывает уважение.
Сначала он назывался евроконституцией. Во Франции вопрос о ее принятии вынесли на референдум. Уж как хотелось тогдашнему президенту Жаку Шираку войти в историю объединителем Европы! Он за собственное избрание так не агитировал, как за эту конституцию. А избиратели взяли, да и устроили ему, говоря по-русски, облом!
С моей точки зрения, прав был как раз Ширак. Но как же здорово жить в стране, где воля одного лица не становится автоматически законом!
Документ подкорректировали и переименовали, начали процедуру его утверждения с начала. На сей раз заартачились ирландцы.
Скажем прямо, Ирландия - не самая влиятельная страна в ЕС. Из общих 380 миллионов населения в ней живет чуть больше четырех миллионов. К тому же на референдум пришла лишь половина избирателей, а голоса участвовавших разделились почти поровну. Грандиозный проект едва не сорвал примерно миллион человек.
Руководители великих европейских держав выразили в связи с этим сожаление. Но никому из них в голову не пришло сказать: да что там какая-то Ирландия, еще голос будут поднимать, кого вообще интересует, чего они хотят, когда большие дяди уже все решили! Говорили другое: мы демократы, мнение каждого народа и каждого отдельного человека для нас драгоценно!
При этом от замысла не отступились. Снова внесли поправки, поработали с несогласными, в конце концов, цели достигли.
Слов "лидер" происходит от английского глагола "вести". Быть демократом не означает слепо повторять, что говорят обыватели на улице. Это означает уметь добиваться своего убеждением и компромиссом.
А вообще, почему многие европейцы не разделяют моего энтузиазма, коли все так замечательно?
По мнению многих, Евросоюз в его нынешнем виде имеет два системных недостатка.
Первый - засилье бюрократической регламентации.
Проект евроконституции занимал триста с лишним страниц, которые обычный человек был не в состоянии прочесть, и детально регулировал все сферы жизни, вплоть до материального обеспечения окончивших карьеру спортсменов.
Забота о гражданах, конечно, дело хорошее. Но все-таки вряд ли столь уж необходимо на уровне Брюсселя определять длину продаваемых в магазинах бананов, или указывать итальянцам, как готовить пиццу. Люди сами разберутся.
В Британии огнетушители для борьбы с обычным огнем, горящей электропроводкой и химикатами традиционно красили в разные цвета.
Было очень удобно. Несколько лет назад у еврочиновников и до этого дошли руки. Все огнетушители велели делать красными, а назначение указывать на корпусе. Кругом пожар, а ты, понимаешь, тут читай надписи мелкими буквами!
Немалая часть европейцев полагает, и мне кажется, небезосновательно, что тысячи высокооплачиваемых чиновников просто ищут себе занятие.
Другая проблема состоит в том, что ЕС - это союз демократических государств, построенный на демократических принципах.
Лиссабонский договор не предусматривает ни прямых выборов президента Европы, ни формирования Еврокомиссии (правительства ЕС) Европарламентом.
По мере того, как руководящие органы Союза приобретают все большую власть, у граждан возникают резонные вопросы: что это за люди? Кто их выбирает?
А пойти на прямые выборы - значит окончательно превратить ЕС в федеративное государство, против чего выступают сторонники национального суверенитета.
Из этого противоречия придется как-то выходить. Вечно сидеть на двух стульях не получится.
Что ж из того? Большое дело простым не бывает.
Некоторые мои британские знакомые не вполне разделяли мой энтузиазм - отпускали иронические комментарии насчет того, что создается, мол, новый Советский Союз. Я возражал им: разница в том, что на крови и ненависти изначально ничего путного и долговечного не построить.
В принципе, я их понимаю. У нас разный жизненный опыт.
Люди, выросшие в условиях демократии, привыкли, что власть в стране - это их власть. Своему национальному правительству они доверяют больше, оно ближе, понятнее, его легче контролировать.
Я с детства имел дело с правительством, которое плевало на мое мнение, на которое я не мог повлиять, в котором видел источник опасности. Дорого в свое время я дал бы за то, чтобы нашлась какая-нибудь власть повыше политбюро, и заставила "их" открыть границы, показывать по телевизору "Битлз", перестать силком стричь мои длинные волосы!
Но, вообще-то, в моей нелюбви к национальному государству нет никакой особой русофобии. Я его не люблю в принципе, как общественный институт. Считаю, что, по гамбургскому счету, оно принесло больше вреда, чем пользы, и пора бы ему уступить место какой-то иной форме организации жизни.
Всякое государство, особенно большое и сильное, "заточено" на борьбу за доминирование с другими государствами. Это его природа, как у тигра - охотиться. И от всех оно требует участвовать в этой борьбе, под страхом, как минимум, морального осуждения. А мне не нравится, когда кто-то, не спросив согласия, записывает меня в свой полк.
Если посчитать, какие неисчислимые ресурсы сожжены в борьбе за всевозможные "эльзасы", волосы на голове зашевелятся! Да мы бы давно жили по 200 лет, и разводили сады на Марсе! Не говоря уже о миллионах потерянных жизней.
Многие на это отвечают: нет, сначала дайте нам победить всех, а уж потом пусть настанет Царство Божие на земле!
Жажда самоутверждения заложена в природе человека. Но делать это можно по-разному. Кто-то хочет написать гениальную книгу или создать корпорацию с миллиардным капиталом, кто-то - просто вырастить порядочных детей и купить хороший дом. Это зависит от масштаба личности, но суть одна: хочется с кем-то соревноваться - делай это, во-первых, цивилизованным ненасильственным путем, а во-вторых, исключительно в индивидуальном качестве.
А кому-то нравится бегать в стае, виляя хвостом от удовольствия, что его стая самая сильная, и вожак самый крутой!
Увольте, эти радости не для меня.
Есть еще одна причина, по которой я радуюсь вступлению в силу Лиссабонского договора, которое меня, вроде бы, не касается.
До сих пор один из главных аргументов против дальнейшего расширения ЕС заключался в том, что при соблюдении принципа консенсуса оно сделает союз неуправляемым. Теперь это возражение снимается.
Может, перед Украиной, где я родился и вырос, перспективы откроются? А может, и перед Россией?
Буквально на днях я разговаривал с известным международником, который убежденно доказывал, что Россия никогда не вступит в ЕС, потому что она "по определению самостоятельный центр силы и влияния, а не часть некоего интеграционного проекта".
Когда мне бывает грустно, я вспоминаю слова: "No fate" из фильма "Терминатор-2". В вольном переводе они означают: нет ничего невозможного, никто ни на что не обречен. Кем мы сами захотим себя считать, тем и будем!
Признаюсь, мне всегда было обидно, что Европа, давшая миру веселую любознательность Эллады и прозрачную ясность римского права, рыцарскую честь и протестантскую этику, фрески Микеланджело и закон всемирного тяготения, да что уж там - практически все хорошее, что есть на свете! - перестала быть центром мироздания.
Не станет ли европейская интеграция началом цивилизационного ренессанса?
"И силой разума и права всечеловеческих начал воздвиглась Запада держава, и миру Рим единство дал!"
Может, эти слова русского философа Владимира Соловьева - не только о прошлом, но и о будущем?
КомментарииОставить комментарий
Уважаемый как человек и за написанное Артем Кречетников!
Хочу обратить Ваше внимание на две темы: Фальсификация истории 2мировой войны и борьба с терроризмом.
Все мы в СССР учили, а мой сын учил сейчас в этом году в Украине, что 22июня 1941 Германия вероломно нарушила пакт о ненападении и без объявления войны, причин напала на СССР. Это свято. В своих поисках в немецком интернете при ссылке на Dekanozov Ribbentrop 22.Juni1941 прочел, что в 3часа ночи полномочному представителю Советского государства в Германии было предъявлено объявление войны с указанием причин. О чем Суворов тоже писал. Поэтому со страниц сайта или с размещением копии обращения предлагаю задать в комиссию по фальсификации вопросы. 1. Было ли предъявлено в Берлине 22июня 1941 в 3часа ночи объявление войны СССР? 2. Были ли указаны причины развязывания войны и если да, то какие? (СССР также нарушил пакт о ненападении с Японией, предъявив ей объявление войны с 9августа 1945 в Москве под полночь, когда на Дальнем Востоке было уже утро 9августа, и почти одновременно начал боевые действия...).
Немного к теме войны примыкает другое. Почему нигде нет вечных огней жертвам сталинского террора, в их число входит и умершие от искусственного голода 30-х годов? Второсортники?Числом не вышли?
О терроре. Террористов убивают, обезвреживают, судят. Пишут везде и много. Лучшее, что я прочел, была статья в издававшихся Московских новостях со ссылкой на обращение Льва Толстого к царю. Он сравнивает террор с гидрой, обрубая одну голову, порождают сотни других. Террор по его мнению зиждется на идее, это его источник, корень. Чтобы победить террор, надо представить более высокую побеждающую идею. Я на одной из встреч с министром внутренних дел Баварии задал ему об этом вопрос и спросил, что делается в этом плане. Ответ был обескураживающий. Могу сказать, что этому не уделяют внимание почти никто. Бороться на идейном уровне. И министр Милибэнд тоже прошел мимо в своем выступлении на сайте. Я писал в редакцию сайта, в другие инстанции. Меня не читают или не хотят принять во внимание, хотя моим голосом говорит Лев Толстой. Если Вы найдете время это прочесть, не пройдите мимо. Я при желании готов поискать эту статью.
Недавно читал DW, то оказывается популярность Европейского союза... тает на глазах, и жители Старого света не верят уже в идею единой Европы. К чему бы это?
javascript:void(0)
Владиславу: Причин может быть много. Например, институциональной проблемой ЕС является отсутствие прямых выборов президента ЕС и исполнительного органа, формируемого Европарламентом. По мере того, как Еврокомиссия приобретает все больше власти и все сильнее влияет на жизнь граждан, у тех возникают резонные вопросы: что это за люди? Кто их выбирает? Мне приходилось даже слышать мнение, что национальные правительства используют Еврокомиссию, чтобы через нее навязывать непопулярные решения, которые они не могли бы провести сами. А переход к прямым выборам означал бы превращение ЕС в федеративное государство, что идеологически неприемлемо для сторонников национального суверенитета. Есть многочисленные жалобы на засилье бюрократии. Многие европейцы говорят, что смысл ЕС изначально заключался в свободном перемещении людей, товаров и капиталов, а не в создании каких-то властных структур, которые будут диктовать длину продаваемых в магазинах бананов и цвет огнетушителей, и приходят к выводу, что "интеграция зашла слишком далеко". Несомненно, сказался и экономический кризис. В трудные времена людям всегда, с большим или меньшим основанием, кажется, что поодиночке выкарабкаться легче. Мы это наблюдали накануне распада СССР. Если в Германии уходят на пенсию в 67 лет, а в Греции в 60, и при этом Берлину приходится оплачивать греческие долги, а греки устраивают демонстрации, заявляя, что не поступятся своими социальными завоеваниями, и вообще привыкли работать, чтобы жить, а не жить, чтобы работать, то немцам это нравиться никак не может.